Дети моря объяснение сюжета

«Дети моря»: великая психоаналитическая красота

С сегодняшнего дня в российском прокате (недолгом, впрочем) японский визионерский мультфильм Аюму Ватанабэ «Дети моря». Психоделический трип по волнам семейных и социальных ценностей совершил Тимур Алиев.

Фильм не оставляет времени на раскачку. С первых же минут — резкий монтаж и сменяющие друг друга фрагменты то ли реальности, то ли воспоминаний главной героини, юной девочки по имени Рука. Пока отец целыми днями трудится в океанариуме, Рука предоставлена сама себе: бродит по пляжу, общается с папиными коллегами, играет в гандбол, купается в океане и ищет простого человеческого тепла, которого не найти дома. В океанариуме девочка встречает странноватого юношу Уми, который, кажется, обладает сверхъестественными способностями. Или сверхъестественной биографией: он и его старший брат Сору выросли в океане, вдали от человеческой цивилизации. Аквариумы вокруг — что ностальгическая модель дома. Ватанабэ встраивает в повествование сцены из дикой природы: вот тысячи ракушек на дне морском; вот обитатели морских глубин рождаются и умирают, не зная тепла Солнца; вот кит, без какой-либо видимой причины выбросившийся на берег (тайну необычного поведения морских животных по всему миру Рука и берётся разгадать).

Кадр из фильма «Дети моря», реж. А. Ватанабэ, 2019 г.

Параллельно с визуальными красотами создатели не забывают об актуальных темах, добавляя сюда и экологию, и взаимоотношения человека и природы в целом (вопросы, которые поднимаются, например, во многих аниме Хаяо Миядзаки). Отталкиваясь от различных идей происхождения жизни на Земле, Ватанабэ вкладывает в уста своих персонажей размышления о ценности жизни. Разбираться в не всегда простых монологах Сору не сложно, но (или поэтому) всегда увлекательно. От жизни мы неотвратимо следуем к смерти; пока океанологи и коллеги отца Руки пытаются разобраться в аномальном поведении морских обитателей, девочку всё больше тянет к необычным мальчикам. Природа притяжения, впрочем, не поясняется: может, во всём виноваты гормоны, а может, это неведомая связь с потусторонними силами, ответственными за создание всего сущего на Земле (да, Ватанабэ действительно упоминает, хоть и вскользь, что жизнь на планете появилась благодаря прибытию инопланетян).

В середине фильма режиссёр ставит жирную точку невозврата: линейное повествование разбивается чистой метафизикой. Кажется, что мы попадаем в аниме-вселенную сериала «Легион», но всё, конечно, несколько проще. История концентрируется на злосчастном метеорите, который оказывается связан с Уми, Сорой и даже Рукой, вот только последней приходится серьёзно покопаться в воспоминаниях и пройти психоделический морской путь к осознанию этого факта. Нечто похожее происходит с героями Макото Синкая в его аниме «За облаками», разве что вместо метеорита там башня исполинских размеров, которую сооружает СССР на острове Хоккайдо. Аюму Ватанабэ обращается к образной памяти человечества через призму детского восприятия, используя для этого саундтрек Дзё Хисаиси — знаменитого японского композитора, работавшего также над культовыми аниме Хаяо Миадзаки («Унесённые призраками», «Ходячий замок», «Мой сосед Тоторо» и др.).

Впрочем, логичного объяснения произошедшего зрителю всё равно не дождаться. Тем не менее, «Дети моря» — одно из самых запоминающихся анимационных кинопроизведений как минимум этого года.

Источник

Рецензия на аниме Дети моря

Итак, мне посчастливилось попасть на предпремьерный показ данного аниме в Москве, так что уже 7 октября, выйдя из кинотеатра, я твердо решила что как-нибудь соберу все свои силушки в кулак и напишу все что думаю по поводу этого, во всех смыслах, необычного произведения. Ну, вот я и здесь.

Что ж, а вот для оценки минусов, увы и ах, я не смогу отвлечься от сравнения фильма-адаптации и манги, ибо большинство минусов вытекает из-за некоторых некорректно переданных моментов оригинального произведения.

ОБЩАЯ ОЦЕНКА 6,5/10

Комментарии Ответить Читать обсуждение дальше.

Жаль, что экранизация не дотянула по смысловой нагрузке. Хотя получилось занятно — аниме и манга будто призваны воздействовать на разные зоны мозга — в аниме упор на зрительное восприятие, а вот манга заставляет призадуматься, анализировать, искать объяснение и/или ответы. Но, надеюсь, хоть у пары-тройки зрителей после просмотра осталось желание погуглить, что же это за манга такая.

Спасибо за рецензию! Очень ёмкая, без ненужной «отсебятины», душевная.

Источник

Первое свидетельство о «Детях моря»

Совместное интервью Дайсукэ Игараси, автора манги «Дети моря», с Кэнси Ёнэдзу, автором главной музыкальной темы аниме-адаптации, приуроченное к выходу фильма «Дети моря» в кино. Перевод далек от идеала, но статья, тем не менее, довольно занимательная. Возможно, кому-то будет интересно.

Manga, the Ninth Art

», провели диалог во время посещения «Big Sagami Bay Tank» в Новом океанариуме Эносимы — одном из мест, описанных в «Детях моря».

Фрагменты «Детей моря» медленно плывут к месту, окруженному морскими существами. Пересечение следов с течением времени начинает отражать блеск этого фильма более ярко.

«Дети моря» и встреча двоих

Примерно в 18 лет в книжном магазине города

Похоже, что у вас двоих состоялось долгожданное воссоединение.

Ёнэдзу: Это так. Прошло, кажется, около двух лет с нашей последней встречи.

Игараси: Уже так много? Но верно, это было после «Лувра № 9».

Ёнэдзу: Мы впервые встретились на предпоказе «Лувра № 9» и после пообедали вместе. Я помню, как был счастлив, потому что давно был фанатом.

Ёнэдзу-сан, какова была ваша первая встреча с работами Игараси?

Ёнэдзу: Я думаю, это случилось, когда мне было 18 лет или около того. Я познакомился с его работами в книжном магазине после отъезда из моего родного города в Токусиме в Осаку. В моем родном городе я никогда не сталкивался с какой-либо необычной культурой, поэтому я был очень впечатлен большими книжными магазинами города. В то время я чувствовал необходимость поглощать все это. Среди всего манга Игараси-сана потрясла меня, я подумал, что на свете есть кто-то, кто нарисовал такой удивительный мир. Кроме того, был момент, когда я купил одну из книг Игараси-сана, и на последней странице был рукописный автограф. Книга, которую я случайно взял, оказалась подписанным экземпляром. Я тогда подумал про себя, что город удивителен.

И манга, о которой идет речь.

Ёнэдзу: Ничто иное, как «Дети моря». В моей юности было время, когда я стремился стать мангакой, но моя слабая мечта сгорела в одно мгновение. Я получил серьезный удар — сколько бы времени я ни проводил, я не мог достичь этого.

Игараси-сан, как вы познакомились с музыкой Ёнэдзу-сана?

Игараси: Я почти не слушаю музыку, поэтому не знаком с новинками. Так что все началось с песни к «Лувру № 9» и прослушиванием компакт-диска, который я получил от него, когда мы встретились. Как бы мне это описать… Было очень много «сейчас». После этого, увидев, как он становится все более известным по всему миру, я подумал: «Ээ? Хе-хе-хе» (смеется). В последнее время я редко смотрю телевизор, но моя жена увлеклась сериалом «Unnatural» и мы посмотрели несколько эпизодов вместе. Сам сериал был очень интересным, однако ощущение, когда в конце звучала песня Ёнэдзу-сана, «

», было поразительным. Я подумал, что эта песня — ядро сериала. Как будто она изображает тему, которую сериал пытается донести. Формирование персонажей происходит в манга-манере, но вместе с «Lemon» возникает ощущение: «Сейчас это история о нас». Я подумал, что это действительно что-то.

Широкий и нежный взгляд

Между вашим взглядом на жизнь, вашим исконным впечатлением и вашим выражением материальности без слов, я чувствую, что ваши два мировоззрения местами пересекаются. Вы осознавали это?

Ёнэдзу: Я не уверен, но я думаю, что если вы чувствуете это, то это так, и теперь, когда вы сказали об этом, может быть, это так. Я имею в виду, я был под сильным влиянием.

Игараси: Если между нами есть что-то общее, я очень рад этому. Все песни Ёнэдзу-сана имеют свое выражение, однако кажется, что каждая песня мне близка. Там есть, конечно, и другие направления, но в основе лежит широкий и нежный взгляд на других. И я думаю, что это то, чего нет в моих работах, поэтому я более склонен сказать, что это то различие, которое глубоко меня интересует.

Игараси-сан, вы ходили на концерт Ёнэдзу-сана в Yokohama Arena.

Игараси: Верно. Когда вы испытываете художественное выражение того, кто наполняет вещи чувствами, разве это не стимулирует ваши собственные творческие желания? Я почувствовал огромное влияние, и, прежде всего, представление было ошеломляющим и ярким. Я на самом деле хотел подойти и сказать привет в тот день и поговорить, но мне пришлось воздержаться, так как в школе моего ребенка начался грипп, и я волновался, что что-то может случиться. Тем не менее, я очень благодарен. Кроме того, место встречи было наполнено любовью фанатов к Ёнэдзу-сану, и это тоже заставило меня почувствовать себя счастливым. Это также был очень хороший опыт.

Ёнэдзу: Я очень рад, что вы пришли посмотреть.

Игараси: Была ли художественная часть и другие эффекты на шоу задуманы вами, Ёнэдзу-сан? Такие вещи, как выход барабанщиков и сценография, были действительно великолепны.

Ёнэдзу: У нас проходят специальные встречи, где мы обсуждаем концепцию следующего концерта. В этот раз я предложил несколько вещей, например: «Что если мы соберем музыкантов или оркестр на сцене?» Затем мы все работаем вместе и выясняем, как реализовать это на практике.

Игараси: Понятно. Получается, вы сделали это вместе, как команда. Что ж, это, похоже, очень весело. После создания музыки у вас есть концерты, и, кроме того, вы работаете с большим количеством людей, чтобы создать сцену, расширить ее. Между тем, мангака. ну, по крайней мере, скажу за себя, я делаю большую часть работы в одиночку. Поэтому я восхищаюсь тем, как собираются множество людей, чтобы что-то создать.

Ёнэдзу: Да, это весело. Тем не менее, я тоже много работал самостоятельно в прошлом, из-за чего я испытываю трудности с вовлечением большого количества людей.

Основное место действия «Детей моря»

Море — объект страха

Ёнэдзу-сан, чем манга «Дети моря» вас заинтересовала?

Ёнэдзу: Прежде всего, невероятная сила, исходящая от художественного искусства. Я уверен, что чувствую это еще сильнее, потому что я один из тех, кто немного увлекался искусством, однако только на самой границе, так как это не похоже на то, чего я мог бы достичь за один день. Даже наброски прекрасны, и наблюдательный глаз Игараси-сана можно заметить повсюду — можно почувствовать, как он понимает все предметы нейтрально. Хотя сейчас я чувствую: «Что я вообще говорю перед ним самим?» Кроме того, что касается истории и мировоззрения, я почувствовал, что мое собственное видение изменилось. Между «до того, как я прочел эту мангу» и «после того, как я прочел эту мангу» мой мир изменился. Это заставило меня задуматься, в каком тесном мире я жил до сих пор. Мне также казалось, что меня как-то обманули. Я задумался: «Мир очень богат, и вещи, происходящие в этой истории, несомненно, существуют где-то на Земле»

Игараси: Я искренне благодарен, что вы восприняли это таким образом. Я думаю, что манга — это то, что смешивается с тем, что читатель видел и испытывал, и объединяется внутри него. Так что причина, по которой вы так себя чувствовали, может быть не чем иным, как широтой вашего собственного мира.

Эта история разворачивается в море, но что море значит для вас обоих?

Ёнэдзу: Я знаком с морем, так как мой родной город был близок к морю. Хотя это была скорее гавань, чем пляж, поэтому я не часто плавал. Мой вид на море всегда сопровождается ощущением «страха». В этой энциклопедии морских существ, которую я читал в начальной школе, среди страниц с глубоководными существами была фотография гигантского кальмара на дне океана, вытянувшего свои щупальца в сторону добычи, которая меня очень напугала. Должно быть, это был шок для моего детского разума, так как я не могу забыть эту картину и свой страх перед ней, и она иногда до сих пор появляется в моих снах. Море — это не та среда, в которой могут жить люди, однако у меня есть фантазии на этот счет. Так что для меня море — это предмет страха. И морские существа. Рыбы и моллюски имеют совершенно другую форму и экологию, отличную людей, однако у них есть глаза — форма, четко идентифицируемая как глаза. Когда я вижу это, у меня возникает ощущение: «Мы наблюдаем за всем, что вы делаете».

Игараси: Между тем я родился в безбрежной Сайтаме, поэтому море не вошло в мое сознание в обычной жизни. Я был недостаточно близок, чтобы чувствовать страх, но это не значит, что я тоже не восхищался им. Так что я вступил в контакт с морем, только когда вырос до определенной степени. Даже когда я начал рисовать «Детей моря», я жил в горах. Но всякий раз, когда я отправлялся на пляж в отпуск или еще куда-то. можно просто сидеть и смотреть, как волны падают на берег, верно?

Разница между горной культурой и морской культурой

Игараси: Движение, звуки, все в этом привлекает. Это те вещи, которые очаровали меня. Кроме того, я был поражен различием между горной культурой и морской культурой. В то время я жил в префектуре Иватэ, и в горах существовали замечательные традиции кагура, которые были перенесены оттуда в другие регионы. И, кроме того, они прибыли на море. Как только это произошло, несмотря на то, что у корней была одна и та же кагура, настроение полностью изменилось между тем, когда она была в горах и на побережье. Приморская кагура выглядела так, как будто у нее было более раскрепощенное настроение, и я нашел эту разницу интересной. На самом деле, я начал думать, что, прожив некоторое время у моря, ваши чувства и взгляд на вещи начнут меняться. Это пробудило во мне интерес. В результате я приехал жить к морю. И поэтому после того, как я закончил рисовать «Детей моря», я начал часто контактировал с морем. В прошлом году я смог заняться сноркелингом на глубине, до которой не могли дойти мои ноги.

Игараси: Итак, веселье моря и шаткость неспособности дышать теперь наконец начинают ощущаться для меня реальными.

Я чувствую, что страх моря — это одна из составляющих «Детей моря», но для вас это только недавно стало реальностью.

Игараси: Верно. По правде говоря, если мы говорим о страхе, то у лесов и гор есть свои уникальные ужасы, и когда я рисовал «Детей моря», мне казалось, что я заменял эти ужасы вещами из моря. В горах могут быть медведи на деревьях или в кустах. Нужно быть осторожным во всех направлениях.

Ёнэдзу: Да, я слышал, что вы делали замену, в этом есть большой смысл. На самом деле, я бы сказал, что я тоже ближе к горам, по крайней мере, мои детские воспоминания связаны с горами. Так что, возможно, я чувствовал не просто страх перед морем, которое вы изобразили, но какую-то ностальгию. Дом моей бабушки и дедушки находится в горах Сикоку. Там даже есть долина, точнее, горный ручей, на котором я играл.

Ёнэдзу: Было очень весело прыгать в него с небольшой высоты.

Игараси: Верно, мир Ёнэдзу-сана действительно очень широк.

«Дети моря» и «Призрак моря»

Один только стул, стоящий на берегу

О музыкальной теме, написанной для этого фильма, «Umi no Yuurei» (Призрак моря). Ёнэдзу-сан, как вы работали над этой песней?

Ёнэдзу: Я немного волновался. Я чувствовал, что должен создать что-то, что могло бы сравниться с очарованием оригинала. Музыка, которую я делаю, — это поп-музыка, и, как упомянул Игараси-сан ранее, я всегда ценил чувство близости к слушателю. Однако я задавался вопросом, будет ли это правильным. Если я попытаюсь выразить стиль оригинальной работы, сработает ли такой подход? Например: «Это не то» или: «Дзэн-музыка — это тоже хорошо».

Игараси: Это похоже на ближе или дальше о том, какую держать дистанцию в работе.

Ёнэдзу: Верно. Несмотря на то, что это моя собственная музыка, какое расстояние я должен держать от оригинальной работы? Я отправился в путешествие в поисках именно этого. То, что я использовал в качестве основы, было сценами, которые я не мог выбросить из головы с тех пор, как впервые прочел мангу. Конкретно, эпизод о призраках и стульях с конца первого тома. Это очень маленькая сцена по сравнению со всей величественной историей

Игараси: Это, конечно, маленькая сцена. Я имею в виду, я даже, кажется, забыл об этом (смеется). Когда песня была закончена, и я услышал ее, я вспомнил: «Ах! Это…» На самом деле, как будто была подхвачена только маленькая капелька.

Ёнэдзу: Один только стул, стоящий на берегу. Почему-то этот образ всегда был со мной. Я понял, что могу написать песню, основываясь на этом, и поэтому я работал оттуда.

Игараси-сан, какое впечатление на вас произвела эта песня?

Игараси: Во-первых, когда я услышал, что Ёнэдзу-сан будет делать песню, я подумал: «Так что, это был только вариант?» На самом деле, когда было решено превратить эту работу в фильм, я немного волновался, что конечный результат будет похож на миф. Если бы это случилось, люди, которые посмотрят фильм, почувствовали бы, что он удален от «сейчас», и я хотел этого избежать. На практике, однако, талант режиссера Аюму Ватанабэ породил нечто такое, где вы можете почувствовать дыхание персонажей. Тем не менее, я подумал, что если песня Ёнэдзу-сана станет финальной частью, ничего лучше и быть не может. Даже если бы там создалось мифическое впечатление, Ёнэдзу-сан наверняка смог бы показать точку приземления этой истории «сейчас», и с осторожностью донести ее до людей. И потом, песня, которую он продюсировал, была даже более фантастической, чем я себе представлял, поэтому я просто подумал: «Да, вот и все». Я считаю, что это единственная песня, подходящая для этого фильма.

Игараси: Мне кажется, что впечатление меняется, когда слушаешь ее несколько раз. Я думаю, что это приятное чувство. Она построена на оркестровом исполнении, но толщина звука невероятна. Вы часто используете оркестр?

Ёнэдзу: Нет, на самом деле это впервые. Я встретился с классическим музыкантом моего возраста.

Игараси: Это тоже послужило движущей силой для встречи. Я очень рад.

Нейтральное расстояние между музыкой и искусством

Игараси-сан, вы сделали иллюстрацию для обложки «Umi no Yuurei».

Игараси: (По сравнению с несколькими цветными черновыми набросками) Я нарисовал несколько грубых версий, подобных этой, чтобы в итоге сделать готовый продукт.

Ёнэдзу: Вау, удивительно. Я не могу сказать ничего, кроме «удивительно». Мое сердце наливается теплом. Это звучит банально, но я хотел бы, чтобы вы обучали меня, когда мне было 18 лет.

Игараси: Обычно вы сами рисуете обложки, верно?

Ёнэдзу: Да. Это впервые, когда кто-то другой нарисовал обложку.

Игараси: Верно. Поэтому, пока я рисовал, я думал: «Хорошо ли, что это я? Может быть, было бы лучше, если бы Ёнэдзу-сан сделал рисунок».

Ёнэдзу: Нет, нет, нет, нет. Не смешите меня.

Игараси: Таким образом, я тоже много думал о расстоянии от музыки. Это был мой первый раз, когда я рисовал для песни, поэтому мне нужно было оценить нейтральное расстояние. Я хочу расширяться, не ограничивая свои идеи, однако было бы плохо, если бы я зашел слишком далеко, так что же мне делать? Я страдал из-за этого. Слушая «Umi no Yuurei», я рисовал кучу вещей и в конечном итоге остановился на изображении «следов» и «призрака». Я думаю, что в этом рисунке больше ночной атмосферы. Однако, когда вы слушаете песню, вы, вероятно, представляйте пустой дневной пляж, поэтому я считал, что это не очень подходит. Исходя из этого, я подумал: «Может быть, я предложу Ёнэдзу-сану нарисовать дневную версию» (смеется). Но на самом деле я бы хотел это увидеть.

«Дети моря» в кино

Все сразу встало на свои места

Что вы думаете о законченном фильме «Дети моря»?

Ёнэдзу: В первоначальном варианте, который я получил для написания песни, не было ничего, кроме иллюстраций и закадрового голоса режиссера.

Ёнэдзу: Да-да. Я думал, что это была отличная картина даже на этом этапе, но на днях я смог увидеть законченную версию со всеми звуками. С добавлением этого элемента я почувствовал, что все сразу встало на свои места, и у меня пошли мурашки по коже. Сначала, когда я услышал, что эта работа будет превращена в анимационный фильм, у меня возникли мысли: «Это возможно?» Однако это оказался действительно красивый фильм. В сценах, подобных той, где Сора светится все больше и больше, и звук и иллюстрации настолько яркие, я почувствовал: «Это то, что может сделать только анимация».

Игараси: Да, правда, это потрясающая анимация. Вы чувствуете, как будто вас проглотили. Использование звуков и музыки — это то, чего нет в манге, поэтому это очень увлекательно.

STUDIO 4°C сняла довольно насыщенный фильм.

Ёнэдзу: Я всегда любил STUDIO 4°C. Я посмотрел «Железобетон» и «Genius Party», и полюбил Тацуюки Танаку-сана и Кодзи Моримото-сана, когда был еще подростком. Так что STUDIO 4°C, работающая с мангой Игараси-сана, — это команда моей мечты.

Игараси: Мне тоже нравятся работы, которые вы только что назвали, а еще «Игры разума» Масааки Юасы-сана. Так что я очень рад, что STUDIO 4°C сделали это. Кроме того, Кэнъити Кониси-сан (родом из студии «Гибли», режиссер анимации в «Сказании о принцессе Кагуя» и др.) был назначен генеральным художественным руководителем, и я просто знал, что он вложит в работу сильную страсть. Во время разработки я много раз приходил посмотреть, и каждый раз поражался качеством рисунка. Одно только изображение пляжа заполнено сложностью и чудом анимации. Зная беспрецедентное внимание к деталям, которое было уделено, я, как художник, склоняю голову.

Скоро на большом экране

Что вы подумали об окончании фильма и о том, что в титрах звучит ваша собственная песня?

Ёнэдзу: Даже на первом показе, когда фильм приближался к финалу, я очень волновался, думая о том, что сейчас прозвучит моя песня. Было немного неловко, если честно. Даже когда я думал о том, какая хорошая получилась песня и был рад этому, услышав ее, я был подавлен. Дело не в том, что это моя первая музыкальная тема для фильма как Кэнси Ёнэдзу, потому что у меня уже был такой опыт c «Uchiage Hanabi» для DAOKO-чан (музыкальная тема фильма «Как смотреть фейерверк?»). Я имею ввиду, что меня, конечно же, бросило в пот.

Игараси: Хм, так вот какого это. Однако эта действительно замечательная песня, поэтому я бы хотел услышать ее в большом кинотеатре с хорошим эхом.

Ёнэдзу: Когда вы слышите музыку в кинотеатре, вы чувствуете, что в нее окунается все ваше тело, так что я бы хотел скоро это почувствовать.

Какое вдохновение вы получили от этого фильма, и чувствуете ли вы, что это повлияет на ваши будущие работы?

Игараси: Превращение моей работы в анимационный фильм стало хорошей возможностью подумать о разнице между фильмами и мангой. Я всегда восхищался свободой, возможной только в фильмах или возможной только в музыке, и обнаружил, что в моей манге нет таких свобод. Но, несмотря на все мои последние мысли, у меня есть шанс заметить, что отсутствие свободы манги порождает ее собственную свободу, «свободу, уникальную для манги». Фильмы — это среда, в которой создатели могут контролировать время, но в манге время остается за читателем. Манга стоит на месте для читателя. Любопытно, что я смог осознать это изобилие, и я планирую дорожить и помнить об этом.

Источник